Ян-Чжу на юге достиг местности Пэй, и когда Лао-Цзы, странствуя на запад, пришел в Цинь, встретил его на подступах — в Лян.
Посредине дороги Лао-Цзы подъял взор к небу и вздохнул:
— Прежде думал, что тебя можно научить, ныне же вижу, что нельзя.
Ян-Чжу промолчал. Когда же вошли в харчевню, Ян-Чжу подал Лао-Цзы воду для умывания и полоскания рта, полотенце и гребень. Оставив туфли за дверями, подполз к нему на коленях и заговорил:
— Недавно учитель подъял взор к небу, вздохнул и сказал: «Прежде думал, что тебя можно научить, ныне же вижу, что нельзя», Мне, ученику, хотелось попросить объяснения, но не осмелился, ибо учитель сказал и продолжал путь без отдыха. Ныне же у учителя есть свободное время. Дозвольте мне задать вопрос: в чем моя вина?
— У тебя самодовольный взгляд, у тебя хвастливый взгляд. С кем сумеешь жить вместе? Ведь и чистейшая белизна кажется запятнанной, совершенное достоинство кажется недостаточным! — ответил Лао-Цзы.
— Почтительно слушаюсь! — сказал Ян-Чжу со всем уважением, изменившись в лице.
Прежде Ян-Чжу в харчевне приветствовали женщины, хозяин приносил ему циновку, хозяйка подавала полотенце и гребень, сидевшие уступали место на циновке, гревшиеся давали место у очага. Когда же он вернулся, постояльцы стали спорить с ним за место на циновке.