Пожертвуй собой, а иначе – не трать время на пустые разговоры о суфизме.
Быть суфием – значит отказаться от всякого беспокойства, и нет худшего беспокойства, чем мы сами. Когда ты занят собой, ты отделен от Бога. Путь к Богу состоит из одного шага: шага от себя.
Суфий доволен всем, что делает Бог, дабы Бог был доволен всем, что делает суфий.
Позови меня, и, будь между нами хоть адское пламя,
Моя любовь сделает легким путь сквозь огонь.
Пришла Любовь и заполнила мои вены и плоть.
Она освободила меня от «я» и наполнила Другом.
Вот рудник счастья, рудник благословения.
Наша кыбла – виденье Друга, а для остальных кыбла – Кааба.
Просил лекарства я от скрытого недуга.
Врач молвил: «Для всего замолкни, кроме друга».
«Что пища?» — я спросил. «Кровь сердца», — был ответ.
«Что бросить следует?» — «И тот и этот свет».
Бди ночь: в ночи для тайн любовники все в сборе
Вкруг дома, где их друг, носясь, как рой теней.
Все двери в те часы бывают на запоре,
Лишь друга дверь одна открыта для гостей.
Грехи мои числом — что капли дождевые,
И стыдно было мне за грешное житье.
Вдруг голос прозвучал: «Брось помыслы пустые!
Ты дело делаешь свое, а Мы — свое».
Если в сердце живет любовь к миру (материальному или духовному) — там нет места божественному Единству. Такие сердца не способны отличить приобретение от потери. В сердце есть место лишь для одного вида любви — либо к миру, либо к Богу. Две любви не способны вместе выйти на арену сердца.
Я гостем буду у тебя, мой друг,
Но Я прибуду тайно.
Освободи же дом свой от других,
Хочу побыть наедине с тобой.
Лик Возлюбленной ангелам явлен на миг, —
Рай предвечный застыл в изумлении.
Но сольется устами в Уста
Лишь безумец, сгоревший в томлении.
Только начинающие помышляют о тайнах Пути. Этот тип размышления является орудием самости, препятствующим искателю в духовном поиске. Помните, что Бога не обретают размышлением, поскольку разум не в силах познать Творца.
Каждый — слуга того, чем заняты его мысли. Если мысли направлены на поиск причин и тайн Божьих, то вы будете следовать требованиям любознательной самости, а не повелениям Бога.
Ученик спросил у мастера о джаванмарди — духовной доблести, или рыцарственности. Абу Саид ответил, что это можно объяснить лишь тому, кому ведома химма — духовная устремленность. Но не тем, кто ослеплен желаниями «я».
Затем он продолжил: «Духовная доблесть, рыцарство, мужество, такт и утонченность произрастают в саду божественного притяжения. В саду человеческих усилий произрастают лишь ночные бдения, неустанные молитвы и длительные посты. Божественное притяжение сметает все преграды, которые невозможно одолеть при помощи собственных усилий».
Некто попросил у мастера совета, как вести себя с людьми. Тот ответил: «Будь искренним по отношению к Богу и принимай людей такими, какие они есть».
Все суфийские мастера единогласны в том, что безупречная доблесть (муруват) означает терпимость к проступкам других и такую реакцию на них, как если бы ничего не произошло. Невозможно достигнуть высокой духовности, не выработав в себе двух свойств. Первое — отбросить ожидания и желание получать помощь и поддержку от других. Второе — способность прощать неблаговидные поступки и ошибки людей.
Суфизм состоит в предохранении сердца от чего бы то ни было, кроме Него. Но ничего, кроме Него, и нет.
Суфизм — это способность сердца внимать непосредственно Богу.
Суфизм - это смотреть в одном направлении и видеть Одно.
Суфизм есть воля Бога, соединяющаяся с Его творением, когда творение утрачивает существование.
Когда Абу Саида спросили, что такое суфизм, он отвечал: «Что бы у тебя ни было на уме – забудь это. Что бы ты ни держал в руке – отдай это. Какова бы ни была твоя судьба – предстань пред ней!»
Семь сотен мастеров рассуждали о Пути, говоря одно и то же каждый по-своему. Сущность же остается неизменной: суфизм — это избавление от привязанности к мирскому. Внимание, поглощенное притязаниями эго, отворачивается от Бога.
Однажды на собрании мастер сказал: «Долгое время я искал Истину. Иногда находил её, иногда — нет. Теперь же ищу своё «я» — и не могу отыскать его. «Я» стало Им. Впрочем, всё есть Он».
За четыре тысячи лет до сотворения этих тел Бог создал души и держал их подле Себя, излучая на них свет. Он знал, сколько света получено каждой душой, и одарил милостью каждую в соответствии со степенью просветленности. Души были погружены в свет, покуда не напитались им. Те, кто живет в радости и согласии друг с другом в этом мире, должны были быть близки в том месте. Здесь они любят друг друга и называются друзьями Бога, и они – братья, любящие друг друга ради Бога. Эти души узнают одна другую по запаху, как лошади.
Если жаждешь приблизиться к Богу, следует искать Его в сердцах людей.
Сделай один шаг
От себя
И узри! вот Путь.
Путей к Богу столько же, сколько сотворенных существ. Но самый короткий и правильный Путь — служить другим, никому не докучать и делать людей счастливыми.
Совершенный мистик – это не тот, кто пребывает в экстатическом созерцании Единства, не благочестивый отшельник, избегающий сношений с родом человеческим.
Подлинно святой человек находится среди людей, ест с ними и спит среди них, покупает и продает на базаре, женится и вступает в контакты с обществом, но при этом ни на мгновение не забывает Бога.
Когда ты думаешь, что нашел Его, в это самое мгновение ты потерял Его.
И когда ты думаешь, что потерял Его, тогда ты находишь Его.
Легче поднять гору, чем избавиться от «я».
Ходжа Абдул-Карим сказал: «Однажды некий дервиш попросил меня записать истории о чудотворных способностях моего шейха. Вскоре я получил известие, что шейх хочет видеть меня. Когда я вошел в его комнату, Абу Саид спросил меня, чем я занимаюсь. Я ответил ему. Он тогда посоветовал мне не быть рассказчиком, а стараться достичь той стадии, когда другие начнут рассказывать истории обо мне».
Дервиш подметал двор. Абу Саид заметил его и сказал: «Будь подобен комку пыли, что катится впереди метлы, а не камню, остающемуся позади».
Будьте подобны пыли, у нее нет собственной воли, и она следует туда, куда ее гонит метла (духовный наставник), и не уподобляйтесь камню: он настаивает на своем и противоборствует указаниям наставника.
Духовный наставник для своей общины что пророк для своего народа.
Духовная нужда – это живое и лучезарное пламя, которое Бог помещает в грудь своему слуге, чтобы сгорела его самость (нафс). И когда она сгорает, этот огонь преображается в огонь «любовного томления» (шаук), который не затухает никогда, ни в этом мире, ни в следующем.
Необходимо иметь «духовную нужду», ибо для искателя нет более короткого пути к Богу. Если она коснется твердого камня, из него забьет источник. Для суфиев духовная нужда есть основа основ; это излияние Божьей милости на них.
Поминание это забвение всего, кроме Него.
Однажды посреди беседы Абу Саид сказал: «Драгоценности рассыпаны по всей ханаке (суфийская обитель). Почему вы их не собираете?»
Собравшиеся начали оглядываться по сторонам, но ничего не обнаружили. «Мы не видим никаких драгоценностей», – сказали они.
«Служение, служение. – Вот что я имею в виду!»
О Владыка Господь!
Я не хочу себя.
Освободи меня от моей самости.
Ад – где «ты» есть, а рай – где «тебя» нет.
Час размышления о собственном несуществовании лучше, чем год поклонений с мыслью о своем существовании.
Прежде всего требуется действие и знание, дабы ты осознал, что ничего не знаешь и никем не являешься. Достичь этого осознания – дело нелегкое. Оно не возникает от поучений и наставлений, его не пришьешь иглой и не привяжешь ниткой. Это дар Божий и вопрос в том, кого Он им наделяет и кому дает возможность его испытать.
Однажды некий человек спросил у шейха, как ему достичь Бога. «Путей к Господу, – отвечал шейх, – столько же, сколько на свете сотворенных существ. Но самый короткий и легкий заключается в том, чтобы служить людям, не обижать их и доставлять им радость».
Даже суфизм – идолопоклонство, ибо суфизм состоит в отказе от всего, что не есть Бог. Но ничего «другого» по отношению к Богу не существует.
Под этой накидкой нет ничего, кроме Бога.
Пророк сказал, что ихлас есть божественная тайна (сирр) в душе человека. Эта тайна — предмет непосредственного чистого Божьего созерцания. Посредством созерцания этого объекта Бог животворит и одушевляет его. Тот, кто провозглашает божественное Единство, должен делать это посредством сирра.
Поэтому искренность является тайной, чья сущность — милость Бога (латифа). Эта тайна возникает по щедрости и милосердию Бога и не является результатом действий и усилий человека.
Бог посылает нужду, жажду и скорбь в сердце человека. Затем Он созерцает состояние сердца и в Своей щедрости и милосердии помещает в него духовную материю (латифа). Эта материя называется тайной Бога (сирр Аллах), и это то же, что и искренность (ихлас). Она является вечной, ибо сотворена Божьим деянием, помыслившим ее. Она происходит из бытия Божьего, и у человечества нет на нее прав. Она хранится в сердце, как заем от Бога. Тот, кто хранит ее, жив (хайй), а тот, кто утрачивает, является животным (хайаван), и эти двое не подобны друг другу
Абу Саида спросили: «Каков духовный наставник, постигший Истину, и каков искренний ученик?»
Шейх ответил: «Духовный наставник, постигший Истину, обладает по крайней мере десятью свойствами, доказывающими его подлинность:
Во-первых, ему необходимо самому достигнуть, чтобы иметь ученика.
Во-вторых, ему необходимо пройти по мистическому пути, чтобы обладать способностью вести по нему других.
В-третьих, ему необходимо обрести утонченность и познания, дабы передать познания другим.
В-четвертых, он должен обладать щедростью и не считать себя важной персоной, так что он способен пожертвовать своим благосостоянием ради ученика.
В-пятых, он не должен иметь касательства к богатству ученика, дабы не подвергаться искушению использовать его для своих целей.
В-шестых, в тех случаях, когда он может преподать урок посредством намека, он не будет говорить о данном предмете напрямую.
В-седьмых, всегда, когда возможно обучать посредством доброты, он не будет прибегать к грубости и жестокости.
В-восьмых, то, что он требует, он вначале выполнил сам.
В-девятых, от того, что он запрещает ученикам, он сам воздерживается.
В-десятых, он не бросит ученика ради мирского, ибо он взял себе ученика ради Бога.
Если духовный наставник таков и украшен этими качествами, ученик наверняка будет искренен и преуспеет в своем странствии, ибо ученик обретает свойства своего духовного наставника».
Что касается искреннего ученика, то Шейх сказал: «Не менее десяти качеств, которые я здесь перечисляю, должны присутствовать в искреннем ученике, если он хочет быть достойным ученичества:
Во-первых, он должен быть достаточно умен, чтобы понимать указания духовного наставника.
Во-вторых, он должен подчиняться и выполнять приказы духовного наставника.
В-третьих, он должен держать ухо востро, дабы слышать то, что говорит, учитель.
В-четвертых, у него должно быть просветленное сердце, чтобы узреть величие духовного наставника.
В-пятых, он должен быть правдив, так что все, сообщаемое им, правдиво.
В-шестых, он должен держать данное слово, так что все, обещанное им, он выполняет.
В-седьмых, он должен быть щедр, так что все, чем он владеет, он способен раздать.
В-восьмых, он должен быть осмотрителен, чтобы хранить доверенные ему тайны.
В-девятых, он должен быть восприимчив к советам, так что он приемлет порицания наставника.
В-десятых, он должен обладать рыцарскими качествами, дабы пожертвовать и собственной жизнью на мистическом пути.
Обладая такими качествами, ученику легче будет завершить свое странствие, и он быстрее достигнет цели, поставленной перед ним духовным наставником».
В конце концов мистик приходит к тому, что Реальность идентична ему, тогда как он сам не существует... Единственное, что известно о мистике, – это то, что он соединяет противоположности, ибо для него все – Реальность. Так и Абу Са'ида ал-Харраза однажды спросили, каким образом он познает Аллаха. Он отвечал: «Посредством того, что Он соединяет противоположности», – ибо он был свидетелем этого соединения в себе самом.
У мастера спросили, что такое духовное рыцарство.
— Пророк Мухаммад определял его так: «Делай для других то, что хотел бы, чтобы делали для тебя», — сказал мастер. — Сущность этикета — отнюдь не в осуждении или оценке других. Тот, кто притязает на рыцарственность и не проявляет этого в своих поступках, может очень скоро потерять лицо.
Тело моё истекло слезами, глаза стали плачем, —
в Твоей любви жизнь бестелесна.
То, чем я был, исчезло без следа —
вот что творит Твоя любовь.
Коль я исчез в Возлюбленной,
кого же называть влюблённым?
От Друга пришло Послание — совершать всё, как должно.
Это шариат.
Лелеять в сердце Любовь и очищать дорогу для Него —
Это тарикат.
Отчего недоволен ты тем, что свершает Друг?
И боль, и радость — всё от Его Любви.
Если Возлюбленная унижает тебя,
в том нет бесчестья.
Когда ты вновь охвачен Любовью,
то боль стыда уходит прочь.
Сотню благих деяний не предать забвению
одним недостойным поступком.
Если думать о шипах — не ощутить благоуханья розы.
Когда Возлюбленная сердится, вымаливай её прощенье,
Ведь новый день не принесёт нам новую Любовь».
Какое завершение будет лучше этого?
Друг идёт навестить Друга,
Влюблённый — на встречу с Возлюбленной.
Всё прочее — боль и печаль, лишь это радостно.
Всё прочее — никчемные речи, лишь это — поступок.
Ученик спросил Абу Саида: «Где нам искать Его?»
Абу Саид ответил: «А куда ты смотрел, что не нашёл Его?»
У бедуина спросили:
– Ты признаешь существование Господа?» Он ответил:
– Как могу я не признавать Того, кто послал мне голод, обрек меня на наготу и нищенство и заставил меня кочевать из страны в страну?
Пока он говорил это, им овладел экстаз.
Единобожие, которое исповедуют суфии, состоит в следующем: отдели тварное от несотворенного; покинь родную землю; отвергни все привязанности; отстранись от того, что знаешь, и от того, его не знаешь. И тогда на месте всего этого возникает Реальность.
Абу Саид обратился к собравшимся: «Сегодня я буду говорить с вами об астрологии». Все с большим интересом ожидали, что же он скажет.
Шейх сказал: «О люди, в этом году произойдет то, чего желает Бог, точно так же, как в прошлом году произошло то, что пожелал Всевышний».
Сто духовных мастеров высказывались касательно суфизма. Первый сказал то же, что и последний. Способы выражения различны, но смысл один: «суфизм – это отказ от любого притворства».
И нет большего притворства, чем твоя самость. В то самое мгновение, когда ты начал заниматься собой, ты отстраняешься от Него.
Однажды в Нишапуре Абу Саид пришел для участия в похоронной церемонии. Организаторы церемонии в соответствии с обычаем хотели объявить о прибытии шейха и перечислить его титулы. Но увидев Абу Саида, они замешкались и спросили его учеников: «Каким титулом следует величать шейха?»
Шейх заметил заминку и сказал: «Объявите, что пришел никто, сын никого».
В состоянии единения человек видит, что все – это Он, все – через Него и все принадлежит Ему. То, о чем он знал понаслышке, он постигает посредством интуиции по мере того, как созерцает Божьи деяния. И тогда он полностью признает, что у него нет права сказать «я» или «мое».
Однажды Абу Мухаммад пошел в общественную баню навестить своего друга шейха Абу Саида. Найдя его, Абу Мухаммад спросил:
– Тебе нравится эта баня?
– Конечно.
– Чем же?
– Тем, что ты почтил ее своим присутствием.
– Боюсь, это недостаточная причина.
– Не будешь ли ты настолько любезен, чтобы указать мне на истинную причину?
– Это место хорошо тем, что человеку здесь нужен лишь кувшин воды для ополаскивания и полотенце, чтобы вытереться. Да и эти предметы принадлежат не ему, а банщику.
Ходжа Сабуни учился вместе с нашим мастером, когда тот изучал теологию в Мерве. Это было за много лет до того, как Абу Саид достиг высокого духовного уровня.
Как-то ходжа Сабуни сказал: «О мастер, мы ведь школьные друзья и, случалось, помогали друг другу делать уроки. Мы изучали одни и те же книги. Отчего же Господь Всемогущий только тебе даровал высокое предназначение?»
Наш мастер сказал: «А помнишь ли тот день, когда учитель велел нам выучить наизусть речение Пророка: «Предать себя Божьей воле значит не только быть счастливым и довольствоваться тем, что имеешь, но и не помышлять о том, чего не имеешь». Мы оба записали его. А что ты сделал, когда пришел домой?»
— Я повторял его, пока не запомнил, а потом занялся другими уроками.
— Ну а я не делал этого. Когда я приходил домой, то позволял случаться всему, что мешало моим занятиям, и удалял из сердца сожаление об этом. Что бы ни происходило, я принимал это с радостью, открывая сердце свету приходящего. Таков путь достижения Истины.