С давних пор люди – и мужчины, и женщины – следуют Пути воссоединения с Источником Бытия. Несмотря на то, что в этом мире двойственности наши формы различны, в конечном счете, нет ни мужчин, ни женщин, есть только Бытие. В суфийской традиции понимание этого факта способствовало духовному развитию женщин так, как это не всегда было возможно на Западе.
С момента возникновения суфизма – как принято считать, во времена пророка Пророка Мухаммада – и в дальнейшем женщины играли важную роль в его развитии. Мухаммад явил учение об объединении духа и материи, вечного и преходящего, о признании женского наравне с мужским. И хотя эти благие начинания были искажены особенностями местной культуры, строки Корана говорят о равенстве женщин и мужчин перед Богом.
Во времена, когда арабские племена были настолько дикими, что заживо хоронили родившихся девочек ради сохранения мужского потомства, этот новый голос аврамической традиции пытался говорить об осознании Единства Бытия. Он старался обратить внимание на возникающую диспропорцию, советуя уважать и почитать женское начало равно как милость и гармонию природы.
В первые годы откровения крайне важную роль сыграла любимая жена Мухаммада Хадиджа. Именно она придала ему сил, поддержала и помогла справиться с сомнениями и замешательством. Она была рядом с ним во время труднейших испытаний и мук, помогла донести свет новой веры. Фатима, дочь Мухаммада и Хадиджы, была первой, на кого снизошло глубокое мистическое понимание ислама, ее часто называют первым исламским мистиком. Ее замужество с Али еще больше способствовало проявлению мистицизма в мире, и семена их союза стали прорастать.
По мере развития мистического аспекта ислама, Рабийя аль-Адавийя (717 – 801 гг.) была первой, кто заговорил о божественном на языке, который считается собственно суфийским, когда к Богу обращаются как к Возлюбленному. Она первой стала говорить о суфизме на понятном всем языке. Несмотря на то, что Рабийя испытывала множество трудностей в ранние годы жизни, поводом для вступления на Путь были не боязнь ада или желание рая, но только любовь. "Бог есть Бог", – говорила она, – "поэтому я люблю Бога, ...не из-за каких-то благ, а только ради Него Самого". Она стремилась к растворению себя в Боге. По ее словам, человек может найти Бога, обратившись внутрь самого себя. Как сказал Мухаммад, "тот, кто знает самого себя, знает своего Господа". В конечном счете, только через любовь мы постигаем Единство Бытия.
На протяжении веков женщины наравне с мужчинами несли свет этой любви. В силу многих причин женщины зачастую были менее заметны, чем мужчины, но, тем не менее, они были активными участницами этого процесса. В некоторых суфийских орденах женщины участвовали в собраниях вместе с мужчинами; в других женщины собирались отдельно от мужчин. Некоторые женщины следовали аскетическому пути и посвящали себя Богу, живя вне общества, как, например, Рабийя. Другие занимались благотворительностью, оказывая помощь многим дервишам.. У многих известных мастеров были женщины-учителя, ученицы и духовные сестры, которые оказали сильное влияние на их жизнь и взгляды. Будучи чьими-то женами и матерями, они поддерживали свои семьи, одновременно продолжая свое странствие к единению с Возлюбленным.
Ибн Араби, великий "Полюс Знания" (1165 – 1240 гг.), упоминает о двух женщинах-мистиках, которые оказали на него сильное влияние: Шамс из Марчены, одна из "плачущих", и Фатима из Кордовы. О Фатиме, с которой он провел очень много времени, Ибн Араби говорит: "Я был учеником одной из влюбленных в Бога, познавшей, госпожи из Севильи по имени Фатима Ибн аль-Мутанна из Кордовы. Я служил ей несколько лет, ей было уже за 95. Она играла на тамбурине, чем доставляла огромное удовольствие окружающим. Когда я заговорил с ней об этом, она ответила: "Я радуюсь Тому, Кто обратил свой взор на меня и сделал одной из Своих Друзей, используя в Своих собственных целях. Кто я такая, что Он выбрал меня среди людей? Он ревнует меня, когда я, по небрежности, обращаю внимание на что-то отличное от Него, и посылает мне какое-нибудь горе..." Своими руками я соорудил ей хижину из тростника, в которой она прожила до самой смерти. Бывало, она говорила мне: "Я твоя духовная мать и свет твоей земной матери". Когда моя мать пришла к ней с визитом, Фатима сказала ей: "О, свет, это мой сын, и он твой отец, поэтому обращайся с ним как дочь и люби его"(1).
Когда знаменитого мастера Байазида Бистами (ум. 874) спросили, кто был его учителем, он ответил, что это была старая женщина, которую он встретил в пустыне. Она назвала его самодовольным тираном и объяснила почему: Байазид, приказавший льву нести мешок муки, угнетал животное, которое Сам Бог освободил от ноши; таким образом, творя подобные чудеса и желая их одобрения, он демонстрировал свое тщеславие. Эти слова стали ему напутствием.
Другой женщиной, к которой Бистами питал глубочайшее уважение, была Фатима Нишапури (ум. 838 г.). О ней он сказал: "Из всех стоянок на Пути, о которых я упоминал, не было ни одной, которой она бы не испытала". Кто-то спросил великого египетского суфия Зу-н-Нуна Мисри: "Кто, по-вашему, является лучшим среди суфиев?". Он ответил: "Одна женщина в Мекке, по имени Фатима Нишапури, чьи рассуждения демонстрируют глубочайшее понимание скрытых смыслов Корана". И добавил: "Она из числа святых Бога и мой учитель". Однажды она ему посоветовала: "Во всех своих делах следи за тем, чтобы действовать искренне и вопреки своему низшему "я" (нафсу)". Также она говорила: "Любой, кто не помнит Бога, заблуждается, на каком бы языке он ни говорил, с кем бы ни общался. Напротив, тот, кто водится с Богом, всегда искренен и сдержан, демонстрирует преданность своим поведением" (2).
Жена суфия девятого века Аль-Хакима ат-Тирмиди также была мистиком. Не раз во сне к ней являлся Хызр, мистический проводник суфиев. В одну из ночей он велел ей передать мужу, чтобы тот хранил чистоту своего дома. Взволновавшись, что, возможно, Хызр имел в виду грязь в доме, которою иногда приносили их маленькие дети, она спросила его об этом. Хызр ответил, указывая на свой язык, что она должна сказать своему мужу, чтобы тот помнил о чистоте своей речи.
Среди женщин, следовавших по Пути Любви и Истины, были те, кто праздновал, и те, которые постоянно плакали. К последним относилась персиянка Шавана. Мужчины и женщины собирались возле нее, чтобы послушать ее песни и речи. Она говорила: "Только слезы могут подготовить глаза, не видящие Возлюбленного, но жаждущие этого, к Его лицезрению". Шавана была "ослеплена не только слезами раскаянья, но и лучезарным сиянием Возлюбленного" (3). В течение своей жизни она не раз испытывала состояние глубокой близости с Другом. Это сильно повлияло на ее преданного мужа и сына, последний стал впоследствии святым. Шавана была одной из самых известных наставниц своего времени.
К тем, кто праздновал, относилась Федха, тоже замужняя женщина. Она учила, что "радость сердца – это счастье, которое основано на наших внутренних ощущениях, поэтому мы должны всегда стремиться к радости в нашем сердце, до тех пор, пока не возрадуются все вокруг нас"(4).
По большей части слова женщин-суфиев дошли до нас из традиционных комментариев на их изречения или из стихотворных изложений их мыслей. Несмотря на то, что Коран поощряет образование женщин, равно как и мужчин, женщины зачастую имели меньше возможностей для обучения, чем мужчины.
В этой статье я не буду говорить о возрастающей роли женщин в исламе, поскольку это сложная и неоднозначная тема. Мы должны признать, что женщины во всем мире часто сталкивались с неподобающим к себе отношением из-за их пола. Внутри исламского общества это также имело место, иногда открыто, иногда – скрыто. Несмотря на то, что местные культурные наслоения и исламское право, где доминировали мужчины, значительно ограничили свободу женщин, Коран изначально предписывает взаимное уважение к людям независимо от их пола или социального статуса. В суфизме подобное кораническое отношение восторжествовало. Следует отметить, что культуры, в которых существовал суфизм, были преимущественно ориентированы на устную передачу знаний, нежели на их запись, и женщины предпочитали просто переживать свой опыт, а не записывать его. Тем не менее, были женщины, которые описали свой мистический опыт в песнях, дневниках и комментариях. Чем больше подобных работ переводят западные ученые, тем больше мы узнаем об истории суфизма.
Благодаря этим исследованиям, мы узнаем о жизни и работах многих женщин-суфиев. Среди них Фатима, или Джаханара, любимая дочь Шаха Джахана, могольского императора Индии (1592 – 1666). Фатима написала о своем посвящении в работе, озаглавленной "Рисала-и Сахибийя", которая является удивительным по красоте и весьма познавательным рассказом о постижении суфизма.
Аиша из Дамаска была одним из известных мистиков пятнадцатого столетия. Она написала знаменитый комментарий к "Стоянкам на Пути" (Маназил ас-саирин) Ходжи Абдоллаха Ансари. Ее работа называется "Скрытые Намеки в "Стоянках на Пути"" (Аль-эшарат аль-хафиз филь-маназил аль-авлийя) (5).
Биб Хайяти Кермани принадлежала к семье, тесно связанной с суфизмом. Ее брат был шейхом ордена Ниматуллахи, а она стала женой мастера ордена. После замужества Биб Хайяти сочинила цикл стихов (диван), в котором она раскрыла свое понимание внешних и внутренних аспектов суфизма.
В ордене Бекташи, где женщины всегда участвовали в собраниях вместе с мужчинами, многие женщины продолжают традицию составления религиозных гимнов (иллахи). В 1987 г. книга песен, озаглавленная "Гуль Дест" ("Букет Роз") была опубликована в Турции. Она содержит гимны, написанные женщинами и мужчинами традиции Бекташи, начиная с 19 века и до наших дней.
И в наши дни женщины-суфии во всем мире продолжают учить и делиться своим опытом как лично, так и посредством книг. В Судане, например, до сих пор есть женщины-наставницы (шайха), которые частично сведущи в целительстве. На Среднем Востоке женщины обучаются во многих суфийских орденах. В Турции, в частности, учение передают не только мужчины, но и женщины. И, возможно даже сейчас активнее, чем в прошлом, поскольку гонения Ататюрка на суфизм в начале века привели к тому, что суфии стали собираться в частных домах. Одна из таких женщин, Фериха Ана, незадолго до смерти распространила традицию Рифаи в Стамбуле; Зейнеб Хатун из Анкары продолжает вдохновлять людей в Турции и за рубежом своими стихами и песнями.
Мать одного нашего друга, живущая в центральной Турции, однажды услышала стук в дверь: на пороге стоял человек с посланием. Он просил ее возглавить женский круг в ордене Накшбанди. Он объяснил, что его шейх, который живет достаточно далеко, видел ее во сне и отправил его в место, которое было указано. Когда она заявила, что не знает его шейха и не готова к такой ответственности, человек ответил: "Не беспокойся. Наш шейх уверен в твоей чистоте. Он говорит, что когда у тебя возникнет какой-либо вопрос, помести его в сердце и во сне он даст тебе ответ". Таким образом началось ее ученичество.
Суфийские школы со Среднего Востока начали проникать в Европу достаточно давно, и этот процесс продолжается поныне. Ирина Твиди, автор книги "Дочь Огня", положила начало индийской ветви Накшбанди в своей родной Англии. Ее работа продолжается здесь в Америке Золотым Суфийским Центром Калифорнии.
Очень популярен орден Чишти, где с большим почтением относятся к женщинам. Эта традиция проникла в Америку благодаря Хазрат Инайат Хану. Из множества женщин-суфиев этого ордена возможно наиболее известна Муршида Вера Корда; ее работа с детьми воодушевила многих родителей.
Мевлеви – один из орденов, которые обрел популярность на Западе в последние годы. В этой традиции, основанной Мевланой Джалалуддином Руми, к женщинам всегда относились с глубоким уважением и почтением, им были доступны все аспекты духовного пути. В семье самого Руми также признавали духовную красоту и мудрость женщин. Именно бабушка Руми, принцесса Хорасана, первой заронила искру интереса к суфизму в его отце, Бахауддине Веледе. Благодаря ей он стал "султаном познавших", знаменитым духовным авторитетом своего времени. Мать Руми, Мумин Хатун, преданная и праведная женщина, искренне его любила. Она умерла вскоре после женитьбы Руми на Гевхер Хатун, дочери одного из ближайших учеников Бахауддина. Гевхер Хатун росла рядом с Руми, слушая речи его отца. Эта очаровательная женщина, имевшая ангельское сердце, была матерью Султана Веледа, которому Шамс-и Табризи, учитель Руми, передал множество тайн. В своих "Беседах" ("Макалат"), Шамс лично подчеркнул, что женщины имеют такую же возможность, что и мужчины, приблизиться к Невыразимому и "умереть до смерти".
Шейхи Мевлеви часто обучали и мужчин, и женщин. У Руми было много женщин-учениц, и их участие на сэма, традиционном кружении под музыку, поощрялось. (Обычно женщины проводили свои собственные сэма, хотя иногда и присоединялись к мужчинам). Одной из старших учениц Руми была Факр ан-Ниса, известная как "Рабийя своего века". Не так давно, семь столетий спустя после ее смерти, было решено реконструировать ее могилу. Шейха Сулеймана Хайати Деда, бывшего тогда главой ордена Мевлеви, попросили присутствовать при ее эксгумации. Позже он рассказал, что когда ее тело извлекли, оно оказалось абсолютно невредимым, и аромат роз наполнил воздух.
Конечно, такие женщины существовали всегда и привнесли много света в этот мир; и вы можете спросить, как кто-то мог думать иначе. К сожалению, во многих частях мира и многих духовных традициях этот факт подвергался сомнению. Однако в суфизме женщины и мужчины были всегда равны на духовном пути. Каждый должен установить свою собственную связь с божественным, и женщины ничем не отличаются от мужчин в этой способности.
В суфизме язык Возлюбленного и признание женского начала уравновешивают многие устаревшие культурные стереотипы, которые описаны в некоторых источниках и которые акцентируются западными авторами. У Руми есть прекрасные строки, которые изображают женщину как наиболее совершенный пример творческого проявления Бога на земле. Он говорит в Маснави: "Женщина – это луч Бога. Она не просто земная возлюбленная; она творит, а не сотворена".
Именно способность творить, любить и строить отношения так хорошо помогают женщине на суфийском Пути. Когда мы постигаем великолепие милостивого Источника Жизни, мы можем увидеть самих себя в гармонии с ним. Каждая сура Корана начинается с "Бисмиллах-и ар-Рахман ар-Рахим", что означает "Во имя Бога, Милостивого и Милосердного". "Рахман" указывает на милость, неотъемлемо присущую божественной природе, "Рахим" означает исключительное милосердие, которое проявлено. Оба слова происходят от одного и того же корня, означающего "матка", "лоно", "мрак". Божественные милость и милосердие всегда ставятся выше Его гнева; мы живем в окружении божественной щедрости и заботы.
Будучи женщинами, мы вышли из лона и имеем в себе лоно. Мы даем рождение из лона, и мы рождены в лоне Бытия. Мария, мать Иисуса, весьма почитаема в суфизме и исламе как пример человека, постоянно находившего прибежище в божественном и открывшегося к принятию божественного вдохновения в своем лоне. Как женщины, мы имеем огромную способность к терпению, воспитанию, любви. Один из современных суфиев однажды описал идеального наставника как того, кто подобен матери, которая всегда рядом, без требований, без желания наставлять и устанавливать ограничения, но готова провести всю ночь, нянчась со страдающим ребенком.
Согласно суфизму, социальные отношения и семья не препятствуют расцвету духовности, а напротив, способствуют духовному созреванию. Красота взаимоотношений, дети и семья – это великое благо, содержащее божественное вдохновение. По мере того, как мы развиваем наши способности к взаимоотношениям и преданность в общении с людьми, мы также совершенствуем наши способности к отношениям с Богом.
Мы должны быть вместе в свете. Путь к этому – раскрытие и признание нашего равенства. У нас есть много чему поучиться друг у друга; и мужчины, и женщины должны ценить друг друга, чтобы каждый мог достичь внутренней гармонии и способствовать установлению гармонии в мире.
Мужские свойства, решимость и сила, также присущи и женщинам; женские красота и чувствительность есть у мужчин. Пока мы стремимся к божественному друг в друге, побуждая друг друга познавать свою божественную природу, мы способны противостоять своим ограничениям, которые исчезают, раскрывая скрытое. Мы учимся видеть чудо творения, и наступает момент, когда "куда бы вы ни посмотрели, везде Лик Бога; все исчезает, кроме Одного Лика".
Выбираем ли мы безбрачие или брак, женщины мы или мужчины, мы занимаемся одним – полируем зеркало, поминая Бога в каждое мгновение, вдыхая и выдыхая. В каждый момент мы вновь вспоминаем о наших внутренних брачных узах, до тех пор, пока не останется ни любящего, ни Возлюбленного – только Единство Бытия. Шаг за шагом мы умираем для того, что мы считали собой. Мы растворены в Любви, и мы становимся любовью, желающей Бога. Как сказала Рабийя:
Нет ничего в любви между сердцем и Сердцем.
Слова рождаются из жажды,
Истинное описание – из настоящего переживания.
Тот, кто пробует – знает;
Тот, кто объясняет – лжет.
Как ты можешь описать истинную форму Того,
В чьем присутствии ты уничтожен?
И в чьем бытии ты еще живешь?
И кто служит тебе указателем на твоем пути? (6).
Литература:
(1) Ibn 'Arabi, Sufis of Andalusia, tr. R.W.J. Austin (Sherborne, Gloucestershire: Beshara Publications, 1988), pp. 25-26
(2) Javad Nurbakhsh, Sufi Women, tr. Leonard Lewisohn (London: Khaniqah-Nimatullahi Publications, 1990), p. 162
(3) Margaret Smith, Rabi'a the Mystic and Her Fellow Saints in Islam (San Francisco: Rainbow Press, 1977 [1928]), pp. 146, 148
(4) Nurbakhsh, p. 165
(5) Ibid., p. 147
(6) Charles Upton, Doorkeeper of the Heart: Versions of Rabi'a (Putney, VT: Threshold Books, 1988), p. 36
Перевод Р. Сабирова
Источник: http://sufism.ru/